О нас

Ерлан Карин

Указом Президента Казахстана Касым-Жомарта Токаева в стране создан Национальный совет общественного доверия (НСОД).

Национальный совет будет проводить общественную экспертизу проектов концепций, государственных программ и нормативных правовых актов, рассматривать значимые стратегические проблемы. Предполагается, что таким образом будет обеспечен конструктивный диалог между представителями общественности, политических партий, неправительственного сектора и государственных органов. Подробнее о задачах НСОД корреспонденту Tengrinews.kz рассказал советник Президента Казахстана Ерлан Карин. По его словам, работа над формированием нового совета при Президенте была долгой и скрупулезной. "Мы могли пойти обычным путем и сами выбрать кандидатов в совет. Но в июньском указе Президента сказано, что в течение месяца представители Администрации Президента должны провести консультации с представителями политических партий, гражданского общества. Мы сделали это. И первые три из четырех недель мы выслушивали предложения по работе совета, спрашивали у собеседников, каким они его видят в будущем. Также мы провели анализ публикаций, экспертных мнений в СМИ и социальных сетях. Параллельно анализировали активность разных общественных деятелей, потому что бывает, что общественные группы или лица проявляют себя во время каких-то событий, а потом уходят в тень и перестают проявлять инициативу. А есть деятели, которые постоянно поднимают важные вопросы, проявляют активность", - рассуждает Ерлан Карин.

Вместе с тем Карин подчеркнул, что все это время Администрация Президента не делала никому из кандидатов никаких предложений. "Мы просто анализировали и обобщали информацию. Благодаря этому и смогли определить самый оптимальный состав совета", - сказал он. Рассказал советник Президента и о том, почему в совет не вошел общественный деятель Маргулан Сейсембаев. "Я уже говорил, что на первых встречах мы никому предложений не делали, потому что систематизировали информацию обо всех предложениях и рекомендациях. А свои условия на первой и единственной встрече он не озвучивал", - заявил Ерлан Карин. Карин объяснил, почему в НСОД не вошел известный политолог Досым Сатпаев. "Он и некоторые другие известные деятели не проявляли своего интереса. Но это не значит, что мы не будем поддерживать с ними контакт. Все ведь понимают необходимость развития диалога, но он может развиваться в разных формациях, одно другому не мешает. Постоянно будут обсуждаться новые инициативы. И не обязательно, чтобы они были реализованы только законодательно. Они могут касаться, например, изменений в конкретной государственной программе", - отметил собеседник.

Состав Национального совета общественного доверия утвержден 17 июля. Собираться совет будет не реже трех раз в год. Первое заседание пройдет, предположительно, во второй половине августа.

Ерлан Карин

Состав Национального совета очень сбалансирован - Ерлан Карин

Первое заседание Национального совета состоится в августе, ориентировочно в 20 числах месяца. Об этом в ходе пресс-конференции в СЦК рассказал советник Президента Республики Казахстан, секретарь Ерлан Карин.

«Впервые инициативу о создании Национального совета общественного доверия Президент озвучил еще в начале мая на старте своей избирательной кампании. Инициатива создания Национального совета общественного доверия была одной из ключевых пунктов предвыборной кампании Президента, поэтому в день инаугурации одним из первых решений стало принятие указа о создании Национального совета», - сказал Е. Карин на пресс-конференции в СЦК.

Как отметил Ерлан Карин, состав Национального совета очень сбалансирован, туда вошли представители всех основных общественно-политических групп страны.

«Здесь представители старой оппозиции, представители нового протестного движения, гражданские активисты, известные правозащитники, которые долгие годы занимаются вопросами защиты прав человека, молодежные активисты и лидеры, а также представители регионов и ведущие казахстанские эксперты. Я думаю, что данный состав примерно представляет основной спектр общественно-политического поля нашей страны, но самое главное, что здесь представлены не просто авторитетные известные представители гражданского общества, но и компетентные специалисты. Это позволит нам завтра обсуждать вопросы, поднимаемые в рамках Национального совета как в широком масштабе в разных контекстах, так и предметно», - отметил Е. Карин.

Вместе с тем Ерлан Карин назвал дату первого заседания Национального совета.

«Как анонсировал Президент, первое заседание Национального совета состоится в августе, ориентировочно в 20 числах месяца. Сейчас в предстоящий период мы будем определять повестку дня, формат работы. Думаем, что в рамках Национального совета также будут образованы рабочие группы по разным направлениям», - проинформировал Е. Карин.

Андрей Чеботарев

Андрей Чеботарев о работе в НСОД: Власть реально заинтересована в диалоге с обществом Лично для себя он считает важным принять участие в работе Нацсовета и внести свой вклад, чтобы наполнить ее конкретным содержанием.

Политолог, директор в Центр актуальных исследований "Альтернатива" Андрей Чеботарев на своей странице в Facebook прокомментировала Указ Главы государства о создании Национального Совета общественного доверия, и рассказал о перспективах работы данного органа, сообщает Zakon.kz.

- Приятно узнать, что мою, предложенную коллегами, кандидатуру в состав Национального совета общественного доверия президент одобрил. Не собираюсь сейчас никого и ничего идеализировать. Однако, процесс смены первых руководителей в разных странах мира, далеких от классической демократии, показывает в ряде случаев понимание их преемниками объективной необходимости в проведении политических, экономических и иных реформ как важного условия для дальнейшего развития данной страны и укрепления собственных позиций на посту главы государства или правительства. Конечно, не везде это вело к автоматической демократизации политической системы. Но там, где те или иные реформы начались и последовательно проводились, по истечении определенного времени к этому все пришло. В нашем случае определенные надежды, в частности, внушают утвержденный Касым-Жомартом Токаевым план мер по реализации его предвыборной программы, включая вопросы трансформации политической системы, и завершение процесса создания Нацсовета, в состав которого вошли видные и авторитетные представители общественности, – написал Андрей Чеботарев. Он отметил, что уже есть сомневающиеся в перспективах работы данного органа и возможных политических преобразований. Но аналогичное наблюдалось и в прошлом году, когда еще обсуждались вопросы будущего ухода Нурсултана Назарбаева с поста президента РК и начала транзита власти.

- С кем только не приходилось спорить и дискутировать по этому поводу. Однако это свершилось и наше общество, на мой взгляд, получило хороший шанс выйти для начала на путь деперсонализации политической системы. В 1995 году первый Президент республики, опираясь на созданную им Ассамблею народов Казахстана, начал строить данную систему. С этого же года ​ второй Президент Казахстана при поддержке Национального совета общественного доверия может начать менять ее конфигурацию в сторону укрепления разных институтов государства и гражданского общества и их конструктивного взаимодействия друг с другом. В любом случае, тренд на определенные перемены в стране задан. Что будет дальше, покажет время, – продолжил Андрей Чеботарев.

По его словам, лично для себя он считает важным принять участие в работе Нацсовета и внести свой вклад, чтобы наполнить ее конкретным содержанием. Тем более, что со времен участия в ряде общественно-политических объединений («Правовое развитие Казахстана», движение «Азамат», Республиканская народная партия Казахстана) и работе с отдельными партиями в качестве консультанта (в частности, ДПК «Ак жол» образца 2002-2005 гг.) наработана солидная база документов по вопросам партийного строительства, избирательной системы, местного самоуправления, свободы мирных собраний, общественных объединений и т.д.

- Так что есть, что вынести на обсуждение и возможное принятие по этим и другим направлениям предполагаемых преобразований. Хорошо также, что в состав этого органа вошло много людей, доказавших конкретными делами, что они могут реально сделать для общества и страны. Поэтому бутафорией его будущую деятельность уже сейчас вряд ли можно назвать. К тому же власть реально заинтересована в диалоге с обществом и его институтами для снятия протестных настроений. В общем, если есть возможность что-либо улучшить в тех или иных вопросах развития нашего общества и государства, то лучше ею воспользоваться, – резюмировал политолог.

17 июля 2017 года были утверждены положение и состав Национального совета общественного доверия (НСОД) при Президенте Республики Казахстан. В него вошли правозащитники, политологи и различные эксперты.

Искандер Акылбаев, Айдос Сарым, Ерлан Карин, Андрей Сушенцов

Казахстанские и российские эксперты усиливают свое взаимодействие

III Российско-казахстанский экспертный форум прошел в Нур-Султане.

Вызовы и проблематика у Казахстана и России схожи. Международная повестка была в фокусе дискуссий экспертов Казахстана и России на III Казахстанско-российском экспертном форуме, что прошел в Нур-Султане. Организаторами этой диалоговой площадки выступили Казахстанский совет по международным отношениям (КАСМО) и Международный дискуссионный клуб "Валдай", передает корреспондент Liter.kz.

Как отмечали эксперты, сегодня на фоне глобальных геополитических сдвигов евразийское пространство входит в этап новой политической и социально-экономической трансформации.

Международная обстановка нестабильна, динамично меняется политический и экономический ландшафт. Плюс к этому усиливается геополитическая, экономическая и технологическая конкуренция между региональными и ведущими державами мира. По этой причине активное экспертное взаимодействие, анализ внешнеполитических процессов, экономических и гуманитарных связей двух стран становятся все более актуальными в формировании и укреплении стабильности и безопасности в регионе.

Как констатировал исполнительный директор КАСМО Искандер Акылбаев, Казахстан и Россия - часть глобальных процессов.

- Обе страны - важные акторы в Евразийском экономическом союзе, поэтому экономические санкции против России влияют и на Казахстан, финансовую политику нашей страны, реальную экономику. Инвесторы в первую очередь обращают внимание на политическую стабильность, на влияние других акторов – США и Китая. Мы - близкий сосед Китая, у нас тесные торгово-экономические связи. И соответственно все это будет косвенно касаться нас. Эксперты обсудили общие тренды, предложены определенные рекомендации. Это сверка часов, - рассказал исполнительный директор КАСМО.

А как отметил политолог Айдос Сарым, недавнее сложение полномочий Нурсултаном Назарбаевым - это признак того, что новому обществу нужен новый контракт, новое поколение политиков, о чем говорил сам Елбасы.

- Мы в интересное время живем, когда процессы запустились. Мы вступили в полосу политического транзита, власть показала свое единство, выдвинув единого кандидата. 9 июня мы должны честными выборами показать, что мы говорим о единстве страны и общества, поэтому честные, правильно организованные выборы должны способствовать тому, что мы получим новую энергию, новый импульс к развитию.

По его словам, 19 марта породило в обществе много надежд, а 9 июня должно стать временем, когда эти надежды должны трансформироваться в энергию, которая позволит решать задачи роста и развития.

А как заявил в первый день форума советник Президента РК, председатель Казахстанского совета по международным отношениям Ерлан Карин, всем кандидатам в Президенты РК предоставляются равные возможности для проведения активной агитационной кампании.

- Никто не выталкивается из избирательного поля, всем предоставляются равные возможности, равный доступ к средствам массовой информации. Власть действительно настроена на проведение открытых выборов и конкурентной борьбы. Это - принципиальная позиция Президента Казахстана, - сказал Ерлан Карин.

К этому советник Президент РК добавил, что страна движется вперед, перемены идут, власть открыто идет на диалог и расширяет формат.

- Президентом были выдвинуты разные инициативы по развитию диалогового процесса и это только начало. Они будут дополняться новыми форматами и институциональными решениями», - отметил Ерлан Карин.

При этом программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай», директор Института международных исследований МГИМО МИД России Андрей Сушенцов отметил, что в России с интересом наблюдают за политическим процессом в Казахстане, изучают существующие практики.

- В силу похожести наших обществ некоторые из этих практик могут оказаться востребованными и в России тоже. Обмен мнениями оказался крайне полезным. Российские эксперты подтвердили заинтересованность в том, чтобы этот процесс в Казахстане проходил преемственно, стабильно, и главное - чтобы по его итогам сохранилась поступательная преемственная линия в российско-казахстанских отношениях, - сказал российский эксперт.

Андрей Чеботарев

У инвесторов повышенное внимание к выборам в Казахстане – политолог

По мнению Андрея Чеботарева, агитационная компания проходит динамично

НУР-СУЛТАН, 14 мая – Sputnik. Со стороны иностранных инвесторов есть повышенное внимание к выборам президента в Казахстане, считает директор Центра актуальных исследований "Альтернатива", политолог Андрей Чеботарев.

Финал транзита – советник президента Казахстана высказался о внеочередных выборах

"Мы понимаем, что люди, которые пришли сюда работать, заинтересованы, чтобы сохранялись правила игры, инвестиции, дивиденды с этих инвестиций. Внимание есть, это видно даже по многочисленным публикациям в зарубежных средствах массовой информации о том, как проходит электоральная кампания. Но я думаю, что больше позитива, чем страха", - поделился Чеботарев в кулуарах российско-казахстанского экспертного форума.

Чеботарев отметил Sputnik Казахстан, что старт агитационной кампании показал, какой политический потенциал у каждого из кандидатов в президенты.

"Какой-то жесткой линии политического противостояния сейчас нет. В целом, я думаю, кампания идет динамично", - заключил он.

Что обсуждают на форуме в Нур-Султане

В докладе на форуме Андрей Чеботарев высказался, что в настоящее время центральноазиатский регион находится в своеобразной неопределенности.

"Потому что есть что-то новое и что-то устоявшееся. Мы видим, что перемены идут. Уже вторая страна, то есть Казахстан после Узбекистана, находится в стадии транзита верховной власти. Мы видим, как Узбекистан продвигается и во внутренней сфере, и во внешнеполитической. То, что Узбекистан начал пересматривать свою политику в собственном регионе, дает положительную динамику, возможности развития региональной, если не интеграции, по крайней мере, определенной кооперации", - озвучил Чеботарев.

Клуб "Валдай": что обсудят казахстанские и российские эксперты в Нур-Султане

О российско-западных отношениях высказался программный директор международного дискуссионного клуба "Валдай", директор института международных исследований МГИМО МИД России Андрей Сушнецов.

"Не полностью материализовались довольно масштабные прогнозы, что конфронтация России и Запада станет узловым процессом для стран Евразии в ближайшие десятилетия. Сама конфронтация приобретает довольно своеобразные черты. Украинский политический календарь вносит перемены в этот контекст. В Украине сейчас реализуется кажущийся невероятным сценарий смены власти, окончательно он еще не материализовался", - отметил Сушнецов.

Смены курса на Украине после выборов не будет - политолог

Во вторник в Нур-Султане стартовал третий российско-казахстанский экспертный форум под эгидой Валдайского клуба и Казахстанского совета по международным отношениям. Участники делятся мнениями об эпохе глобальной геополитической трансформации.

Искандер Акылбаев

Для казахстанского общества выборы Президента станут важным сигналом - эксперт

- Исполнительный директор Казахстанского совета по международным отношениям Искандер Акылбаев прокомментировал съезд партии «Nur Otan» и выдвижение Касым-Жомарта Токаева в Президенты РК, передает корреспондент МИА «Казинформ». «Очередной съезд партии «Nur Otan» и выдвижение Касым-Жомарта Токаева на предстоящие выборы являются кульминацией кампании транзита власти. Этот момент является историческим», - сказал Искандер Акылбаев. Эксперт считает, что, в целом, президентские выборы придадут новый импульс процессам внутриполитического и внешнеполитического характера. «Казахстан является очень важным региональным актором в Центральной Азии. Последний визит Касым-Жомарта Токаева в РФ и Узбекистан подчеркнул важность партнерства.

Ожидается визит Токаева в Китай. Соответственно, уже на этом этапе определяется важное направление внешнеполитического развития. На внутриполитическом поле, конечно, вопросы социального характера, общественного характера будут играть очень важную роль. Для нового руководства это будет главной задачей по ответу на новые вызовы и определению новых возможностей», - заключил И. Акылбаев.

Искандер Акылбаев

Выдвижение кандидатуры Токаева — кульминация предвыборной кампании — эксперт Своим мнением поделился исполнительный директор казахстанского совета по международным отношениям Искандер Акылбаев.

Партия "Nur Otan" единогласно поддержала кандидатуру Касым-Жомарта Токаева для участия во внеочередных выборах Президента РК. В столице Казахстана завершился внеочередной, XIX съезд партии. Своим мнением по поводу выдвижения кандидатуры от партии "Nur Otan" для участия во внеочередных выборах Президента РК с корреспондентом BNews.kz поделился исполнительный директор Казахстанского Совета по международным отношениям Искандер Акылбаев.

«Непосредственно выдвижение Касым-Жомарта Токаева в качестве Президента от партии Nur Otan является кульминацией предвыборной кампании и стоит отметить, что те месседжи, которые выдвинул Президент Токаев — довольны простые, здесь говорится о справедливости, об ответах на новые вызовы, одновременно на модернизацию и прогресс. Здесь очень четко определены конкретные направления дальнейшего развития внутренней и внешней политики Казахстана.
Следовательно, упор будет сделан на преемственность и стабильность курса. Вместе с этим, преемственность не означает стагнацию, а означает придание нового импульса данному курсу», — сказал И.Акылбаев.

Реклама

По его словам, внеочередной съезд партии Nur Otan был осуществлен в очень сжатые сроки, что говорит о мобилизационном характере и чёткости работы партии.

Основная цель Казахстанского Совета по международным отношениям как некоммерческой организации, который был образован в мае 2017 года, заключается в консолидации отечественных экспертов в сфере международных отношений и продвижения ключевых международных инициатив президента РК Нурсултана Назарбаева, а также для обсуждения и выработки рекомендаций по наиболее актуальным вопросам региональной и глобальной повестки

Ранее сообщалось, что в столице Казахстана 23 апреля 2019 года состоялся внеочередной XIX съезд партии Nur Otan под председательством Елбасы Нурсултана Назарбаева, на котором была выбрана кандидатура Касым-Жомарта Токаева для участия в выборах Президента РК.

Аскар Нурша

Аскар Нурша: Съезд определил траекторию дальнейшего развития страны

АЛМАТЫ. КАЗИНФОРМ - Своим мнением о сегодняшнем решении съезда партии «Nur Otan» о выдвижении Касым-Жомарта Токаева кандидатом в Президенты Казахстана поделился декан Школы государственной и общественной политики и права Алматы Менеджемент университета (AlmaU) Аскар Нурша, передает корреспондент МИА «Казинформ». «Прошедший съезд партии «Nur Otan» явлется важным политическим событием.

Самый главный результат - Елбасы обозначил доверие к Касым-Жомарту Токаеву не только как к человеку, который принял власть в результате сложения Нурсултаном Назарбаевым полномочий Президента, но и как к человеку, который получает мандат из рук Первого Президента и правящей партии на участие в президентских выборах», - сказал Аскар Нурша. По его словам, съезд показал обществу, что среди политической элиты страны существует консенсус относительно фигуры следующего президента. Очевидно, что решение за народом и гражданами страны, которые определят президента по итогам всенародного голосования. «Съезд продемонстрировал преемственность и стабильность партийно-политического каркаса власти, а также единство в рядах партии власти в вопросах политического транзита. Соблюден важный элемент процедуры, установленный избирательным законодательством. После выдвижения на съезде Касым-Жомарт Токаев теперь полноправно может включиться в избирательную гонку», - добавил он.

Досым Сатпаев

Центральная Азия: риски, вызовы и возможности

Forbes.kz публикует доклад известного казахстанского политолога, директора Группы оценки рисков Досыма Сатпаева на XV Международной конференции по риск-менеджменту, которая началась в четверг, 11 апреля, в Алматы Следует отметить, что динамика политических и экономических рисков в странах Центральной Азии традиционно определяется рисками трех масштабов: внутристрановыми, региональными и внешними. При этом внутристрановые риски в каждой из стран имеют свою специфику.

Внутристрановые риски

Понятно, что в Казахстане к рискам сейчас многие относят начавшийся транзит власти. Кстати, одна из причин проведения досрочных президентских выборов в РК связана также с тем, что начало транзита власти не только встревожило бизнес, но и понизило работоспособность всего бюрократического аппарата, который и при первом президенте не демонстрировал большой эффективности, а в период межцарствия вообще вошел в спящий режим, имитируя работу в ожидании большей конкретики по поводу своих собственных перспектив. Хотя при Нурсултане Назарбаеве в качестве надсистемного игрока ожидать каких-либо кардинальных изменений во внутренней и внешней политике Казахстана не стоит. Это будет период сохранения status quo.

Таким образом, при жизни первого президента центр управления страной будет олицетворять только он сам. После его смерти, при сохранении президентской системы, все может сместиться в руки того, кто в этот момент окажется у руля власти. «Черные лебеди» появятся лишь после его окончательного ухода с политической сцены. Здесь даже неважно, как и кому будет передана власть. Любая политическая сила рано или поздно будет видоизменять политическую и экономическую систему под себя, даже если будет декларировать преемственность политики первого президента. Примерно такую ситуацию мы сейчас можем наблюдать в соседнем Узбекистане.

Что касается Кыргызстана и Таджикистана, то серьезной проблемой для них является рост внешнего долга. Министр финансов Кыргызстана Адылбек Касымалиев недавно даже предложил больше не брать кредиты у «Эксимбанка Китая». Это связано с тем, что доля «Эксимбанка Китая» в объеме внешнего долга Кыргызстана составила 44,8%. Для сравнения, в 2010 году долг Кыргызстана перед Китаем составлял только 5,7% от общего объема госдолга. Но сейчас долг перед «Экспортно-импортным банком Китая» достиг уже $1,7 млрд. Весной 2018 правительству Кыргызстана пришлось установить для себя ограничение, по которому долг перед одним кредитором не может превышать 50% общей суммы. К этой отметке приблизился только Китай.

Общий объем внешнего долга Таджикистана на начало текущего года составил $2,924 млрд. При этом китайскому «Эксимбанку» республика задолжала $1,2 млрд. В результате рейтинговое агентство Fitch прогнозирует замедление роста экономики Таджикистана в связи с большим внешним долгом и уязвимым банковским сектором. По мнению аналитиков, дальнейшие экономические перспективы Таджикистана зависят от сотрудничества с Китаем в области обеспечения долговой устойчивости, учитывая, что большая часть внешнего долга Таджикистана приходится на эту страну.

Кстати, в Таджикистане, как и в Казахстане, сохраняется высокая уязвимость банковской системы. В обеих странах некоторые банки уже допустили дефолт при активной попытке государства спасти несколько системообразующих финансовых структур. В Таджикистане руководство Национального банка в качестве одной из главных причин банковского дефолта назвало смешивание личного бизнеса с банковской деятельностью и предоставление крупных кредитов аффилированным лицам и близким бизнес-структурам. Не секрет, что похожие обвинения прозвучали и в Казахстане по отношению к ряду крупных банковских акционеров со стороны первого президента.

Дополнительным риском для Кыргызстана, Узбекистана и Таджикистана является высокая зависимость от денежных поступлений трудовых мигрантов. Например, в прошлом году, мигранты перевели в Кыргызстан почти $2,5 млрд. Более 90% средств составили поступления из России - $2,436 млрд. По данным Центрального банка РФ, объем денежных переводов частных лиц из России в Таджикистан по итогам прошлого года составил $2,553 млрд. Японское Агентство по международному сотрудничеству (JICA) считает, что объем денежных переводов мигрантов составляет почти 40% ВВП Таджикистана. А это делает страну экономически уязвимой для внешних факторов. Но в 2018 Узбекистан опередил другие страны Центральной Азии по объему денежных переводов из России. Как следует из цифровых данных Центрального банка РФ, в прошлом году в Узбекистан было отправлено $4,082 млрд.

Также Узбекистан, Кыргызстан, Таджикистан и Туркменистан отличаются не очень благоприятным инвестиционным и бизнес-климатом. Тот же Кыргызстан занял 70-е место в рейтинге Doing Business – 2019 от Всемирного банка. Это лучше, чем в прошлом году. Но, для сравнения, у Казахстана 28-е место. Чуть ниже Кыргызстана в рейтинге Узбекистан (76-е место, 67,4 балла). Худшие показатели среди ближайших соседей у Таджикистана, который занял 126-е место, набрав 57,11 балла. Туркменистан в рейтинге вообще не представлен.

Демографический фактор также входит в зону риска для некоторых стран Центральной Азии, но имеет разную форму. Например, в Таджикистане и Узбекистане озабоченность вызывает быстрый рост населения при сохранении высокого уровня бедности. Всемирный банк пришел к выводу, что главной причиной бедности, безработицы и высокого уровня трудовой миграции в Таджикистане является взрывной демографический рост при отсутствии эффективно работающего рынка труда. А министр занятости и трудовых отношений Узбекистана Шерзод Кудбиев в середине ноября прошлого года заявил, что всю молодежь в Узбекистане невозможно обеспечить рабочими местами. По его словам, ежегодно на рынке труда появляются 700 тыс. молодых людей, и их всех обеспечить работой невозможно.

В то же самое время, для Казахстана и Кыргызстана более актуальной является угроза старения населения. Как отмечают эксперты, согласно классификации ООН, если численность граждан в возрасте 65 лет и выше составляет 7%, такое общество считается «стареющим». По прогнозам, к концу 2020 года доля пожилых людей в Казахстане может составить 7,4%. Экономисты считают, что в странах со стареющим населением на фоне роста расходов на здравоохранение и пенсионное обеспечение параллельно идет уменьшение налоговой базы. А в Кыргызстане, по мнению агентства Moody's, старение населения также приведет к самым негативным финансовым последствиям, поскольку количество людей в возрасте 60 и старше в этой стране стремительно увеличивается по сравнению с населением трудоспособного возраста. Как отмечают аналитики Moody's, в настоящее время пенсионные расходы в Кыргызстане составляют 8,2% от ВВП. И эти расходы возрастут на 3-4% в течение следующего десятилетия.

Общие проблемы для всех стран Центральной Азии

1. Утечка мозгов

Популярная у политических элит стран ЦА тема четвертой индустриальной революции звучит красиво, но выглядит малореализуемой в условиях, когда центрально-азиатские государства стремительно теряют свой человеческий капитал. Тревожным явлением является то, что многие амбициозные, креативные и способные молодые люди, не видя перспектив в своих странах и уезжают в разных направлениях, пытаясь найти применение своей «конкурентоспособности» в других политических и экономических системах. Таким образом, серьезным вызовом для всех стран Центральной Азии с точки зрения реализации экономических реформ будет нехватка квалифицированных специалистов.

2. Региональная диспропорция

По Конституции практически все страны ЦА являются унитарными государствами, что это также предполагает наличие «унитарной экономики», где экономические возможности и успехи распределены равномерно по всей стране. Но в этих государствах они сконцентрированы только в нескольких «экономических точках роста», которые больше напоминают «экономический сепаратизм».

Превентивной мерой от «экономического сепаратизма» является равномерное развитие всех регионов страны за счет повышения их конкурентоспособности. Для этого требуется более эффективная реализация в регионах индустриально-инновационной программы развития, одним из результатов которой должно быть появление новых рабочих мест, а также современной инфраструктуры. В противном случае это может питать недовольство жителей других регионов тем, что центр, используя ресурсы этого региона, возвращает меньше, чем берет. Здесь также необходимо учитывать и роль региональных элит, которые при определенных условиях могут быть не удовлетворены степенью своего влияния на процесс принятия решений на местах, что превращает их в некий дестабилизирующий фактор. Кроме этого, экономический сепаратизм порождает другую проблему в виде нерегулируемой внутренней миграции из сельских регионов в города, что провоцирует деструктивную урбанизацию.

3. Теневой рынок и высокий уровень коррупции

Эти проблемы давние и напрямую связаны с особенностями политических систем большинства стран Центральной Азии, где экономика «фаворитизма» и патрон-клиентских связей убивает любую конкуренцию и транспарентность.

4. Частые кадровые перестановки и отсутствие преемственности в реализации экономических программ

Это давняя болезнь номенклатуры во всех странах региона, что отпугивает инвесторов и напрягает местный бизнес.

5. Сырьевая экономика.

В большинстве стран Центральной Азии драйверами экономики являются добывающие отрасли. Хотя в скором времени исключение может составить Кыргызстан, где довольно активно развивается легкая промышленность.

6. Деструктивная урбанизация

Практически во всех странах ЦА идет рост городского населения. Это значит, что города, а не сельская местность будут местом социализации для многих молодых людей региона. В города многие люди чаще бегут от безысходности и отсутствия перспектив в сельской местности. И вся проблема в том, что этот процесс не связан с государственной политикой равномерного распределения трудовых ресурсов, а все еще является результатом стихийных миграционных процессов внутри государств. В результате растут риски маргинализации значительной части городского населения, что порождает благоприятные условия для распространения разных видов радикальных идей.

7. Религиозный ренессанс и трансформация религиозного поля

Сейчас мы наблюдаем желание многих людей в странах Центральной Азии, в первую очередь, молодежи, выбрать религиозную самоидентификацию, а не гражданскую или этническую.

8. Террористические риски

Уровень террористических рисков в разных странах Центральной Азии разный. Хотя социальная база для рекрутирования радикалов во всех этих странах практически одинакова. Росту радикализации населения способствуют высокий уровень бедности, безработицы, значительный процент молодежи в общем составе населения, идеологический вакуум, коррупция и низкий уровень религиозного образования.

Внешние риски

Географически страны Центральной Азии замкнуты в геополитическом треугольнике: Россия, Китай, мусульманский мир. Это наша географическая судьба, в которой заложены свои возможности, риски и вызовы. Большинство стран ЦА стараются делать ставку на дистанционное партнерство с разными геополитическими игроками, в первую очередь, делая акцент на привлечение инвестиций.

В то же самое время любая дестабилизация финансово-экономической обстановки в России или Китае также создает определенные риски для большинства экономик стран Центральной Азии. Например, ухудшение экономической ситуации в России автоматически ударяет по заработкам многочисленных трудовых мигрантов из Узбекистана, Кыргызстана и Таджикистана.

Что касается Казахстана, то, в отличие от других стран региона, уязвимым местом республики является то, что она больше всех включена в глобальную экономику.

Во-первых, например, заместитель главы Всемирной торговой организации Алан Вулф считает, что, если экономика Китая уменьшится, снизятся ее возможности по приобретению иностранных товаров. Если спрос на металлы, газ, бензин снизится из-за снижения экономики Китая и тарифов США, будет потенциальное влияние на экономику Казахстана.

Во-вторых, падение курса рубля оказывает давление на курс национальной валюты Казахстана. Одна из причин девальвации тенге в 2015 была связана именно с этим. Бывший председатель Нацбанка РК Данияр Акишев заявил, что в 2019-2020, возможно, инфляция выйдет из заданного коридора, в том числе – в связи с режимом санкций против России, ослаблением национальной валюты, снижением цен на нефть, а также по причине роста социальных расходов и кредитов. Из четырех пунктов, которые он озвучил, на два фактора (антироссийские санкции и цена на нефть) Казахстан вообще никак повлияет не может.

В-третьих, ситуация в рамках ЕАЭС, где взаимные торговые санкции России и Запада давно уже создают немало проблем для остальных участников этого интеграционного объединения. Из ЦА в ЕАЭС пока входят два государства (Казахстан и Кыргызстан). Война торговых санкций России с Западом бумерангом бьет по ее партнерам из ЕАЭС, в первую очередь по Казахстану и Беларуси, которых Москва продолжает обвинять в контрабанде и реэкспорте запрещенных товаров.

В свою очередь, Китай, по мнению аналитиков, являлся главным импортером в трех странах Центральной Азии из пяти: в Кыргызстане, Таджикистане и Узбекистане. При этом главными экспортерами в Китай в Центральной Азии являются Казахстан и Туркменистан.

Региональные риски

1. Тирания расстояний. Географическая замкнутость Центральной Азии внутри континента. Высокие экономические издержки для выхода на международные рынки.

По оценке международного рейтингового агентства Moody's Investors Service, потенциал экономического роста в странах Центральной Азии значительно ограничен их низкой степенью интеграции в глобальную торговлю. При этом величина экономических издержек, с которыми сталкиваются экономики Центральной Азии в глобальной торговле, сопоставима лишь с не имеющими выхода к океану странами Африки. Именно поэтому, все страны Центральной Азии активно поддержали китайскую инициативу «Экономический пояс Шелкового пути». Оптимисты считают, что по завершении проекта «Один пояс, один путь» самые крупные выгоды ждут именно Центральную Азию благодаря ее географическому местоположению и богатству недр. Пессимисты уверены, что эта инициатива, наоборот, еще сильнее подсадит страны Центральной Азии на китайские инвестиции и кредиты.

Но активизация Китая в Центральной Азии может спровоцировать еще больший рост антикитайских настроений в регионе. Это уже наблюдается в Казахстане и Кыргызстане. На данный момент все государства региона являются светскими, но рост количества мусульман во всех странах Центральной Азии в долгосрочной перспективе может переориентировать регион в сторону мусульманского мира. Страны Центральной Азии уже попали в сферу геополитической конкуренции трех центров притяжения в мусульманском мире: Ирана, Саудовской Аравии и Турции. Например, Турция лоббирует ускорение объединения тюркоязычного мира и параллельно старается закрепить за собой роль одного из новых мусульманских центров модернизационного ислама. В будущем это породит новые вызовы для других геополитических игроков. Например, отношение к Китаю может стать еще более негативным в ЦА по мере продолжения давления на мусульман в СУАР. Аналогичная ситуация может быть с Россией или США, у которых неоднозначная репутация в исламском мире.

2. Климатические изменения

В 2009 в Стамбуле на Всемирном форуме по водным ресурсам было заявлено о том, что к 2025 году нехватку водных ресурсов будут испытывать две трети населения Земли. При этом, согласно некоторым прогнозам, последствия от нехватки воды в мире будут гораздо страшнее, чем последствия любого из экономических кризисов. Здесь можно привести в качестве примера доклад Европейского Союза, где указывается на возможность возникновения конфликтов в Центральной Азии из-за дефицита воды и продовольствия. Согласно выводам экспертов, Центральная Азия ежегодно теряет около $1,7 млрд, или 3% своего ВВП, в результате неэффективного управления водными ресурсами, которое снижает урожайность сельскохозяйственных культур.

В зоне формирования стоков Сырдарьи и Амударьи уже сейчас продолжается интенсивное таяние ледников. За 50 лет объемы ледников уменьшились на 40%, что грозит уменьшением стока основных водных артерий. Уже сейчас, по данным Министерства сельского хозяйства РК, в республике сокращается объем воды в стоках рек.

По официальным расчетам, Казахстан к 2050 году лишится своих ледников. По оценкам экспертов, к 2050 из-за глобального потепления средняя температура в Казахстане увеличится на 3 градуса. В результате площадь пустынь может передвинуться к северу на 300-400 км, что поставит под угрозу продовольственную безопасность страны, в частности, производство зерновых и мяса.

3. Пограничные конфликты

В марте 2019 на границе Таджикистана и Кыргызстана произошел очередной конфликт после столкновения жителей приграничных сел. В результате несколько человек были убиты, более 40 получили ранения. Это не первый конфликт в этом регионе. Основной причиной всех споров остается неопределенность линии государственной границы. Возникла довольно странная ситуация, когда, например, большинство стран Центральной Азии, войдя в Шанхайскую организацию сотрудничества, смогли решить свои пограничные проблемы с тем же Китаем, а границы внутри региона превратили в перманентный источник напряжения. Одной из причин является наличие нескольких анклавов в регионе.

Таким образом, региональная повестка дня для всех стран Центральной Азии должна состоять из пяти пунктов:

- безопасность;

- экономика (трансграничное сотрудничество);

- человеческий капитал;

- экология;

- водно-энергетическое сотрудничество.

Есть такое интересное выражение: «Благополучие любого партнерства держится на шести китах: первый - это судьба, остальные пять - это доверие». Нашу общую географическую судьбу никто отрицать не будет. Долгое время основная проблема была с доверием. И его надо восстанавливать. Сейчас только 7% товарооборота стран ЦА приходится на сам регион. Но сокращение торговых издержек, по данным программы ПРООН, могло бы за 10 лет увеличить валовой внутренний продукт в странах региона.

В конце февраля 2018 ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) выпустила масштабное исследование, посвященное конкурентоспособности стран Центральной Азии – Enhancing Competitiveness in Central Asia, где отмечалось, что страны региона должны найти свое место в глобальной цепочке добавленной стоимости. К тому же, в случае более тесной экономической кооперации стран Центральной Азии, инвесторы будут ориентироваться на больший по размерам рынок, направляя инвестиции в разные отрасли промышленности. Единый рынок Центральной Азии повысил бы инвестиционную привлекательность каждой из наших стран.

Таким образом, странам Центральной Азии необходима региональная экономическая кооперация по нескольким направлениям.

- Использование бизнеса сообщества стран ЦА в качестве двигателя региональной кооперации

- Поддержка регионального взаимодействия снизу (в сфере активизации приграничного взаимодействия). Отраслевое сотрудничество

- Снижение стоимости экспортно-импортных операций и времени их осуществления в условиях отсутствия прямого выхода к морю у стран региона

- Создание водно-энергетического консорциума

- Развитие центрально-азиатской единой визовой зоны (Центрально-азиатский «шенген») для стимулирования туристических потоков.

Ерлан Карин

Во вторник, 19 марта, президент Казахстана Нурсултан Назарбаев заявил о досрочном уходе в отставку. Спикер сената Казахстана Касым-Жомарт Токаев принёс присягу и вступил в должность президента. Oсновная задача сейчас перед политической элитой Казахстана – это внутренняя сплочённость и обеспечение дальнейшей консолидации общества вокруг общепризнанного национального лидера и следование его государственному курсу, считает Ерлан Карин, председатель Казахстанского совета по международным отношениям.

Никто не был готов к этой новости, хотя о вероятности такого события говорили давно. Но даже эксперты не могли предвидеть, что всё произойдёт именно так.

Нурсултан Назарбаев снова удивил всех, как, впрочем, всегда блестяще это делал во всё время своего президентства. Удивительно, что он прекратил свои президентские полномочия на пике своего политического влияния, обладая абсолютным индексом уровня политической поддержки среди населения. Он мог спокойно пойти снова на выборы и уверенно подтвердить свой мандат.

И всем казалось, что вопрос только в том, когда пойти на выборы – в срок или досрочно. Но Назарбаев ещё раз показал пример ответственного политика и лидера со стратегическим видением.

Ерлан Карин

Операция "Жусан" - серьезный успех наших спецслужб и дипломатов
Политолог, председатель правления "РТРК "Казахстан" Ерлан Карин прокомментировал спецоперацию по эвакуации казахстанцев из Сирии.

«Проведенная специальная гуманитарная операция по возвращению наших сограждан с зоны сирийского конфликта - это серьезный успех наших спецслужб, военных, дипломатов и других задействованных в операции структур. Ими действительно проведена сложная и масштабная работа», - написал Ерлан Карин в Telegram.

Он также добавил, что для проведения подобного рода операции требуется решение целого комплекса сложных задач: обеспечение безопасности самой операции, согласование воздушного коридора, организация процедуры передачи и приема, прохождение через территорию следования маршрута и, естественно, постоянное оперативное взаимодействие с зарубежными партнерами. И это не говоря уже об организационных вопросах спецоперации - обеспечение питания, медицинской и психологической помощи, размещение в карантинном центре.

«По распространенному видео со спецоперации видно, что было предусмотрено всё до мелочей - теплая одежда, игрушки и памперсы для детей и т.д. Подобная щепетильность и сосредоточение на мелочах показывает уровень подготовки спецоперации. Эта действительно большая и комплексная работа. Спецоперацией решаются несколько задач. Во-первых, несмотря на причины выезда, обстоятельства по которым они оказались в зоне боевых действий, надо исходить из того, что это наши сограждане, в первую очередь, женщины и дети. То есть очень важна гуманитарная составляющая, в особенности забота государства о детях», - подчеркивает Ерлан Карин.

Во-вторых, по его словам, на дальних подступах предупреждаются возможные угрозы национальной безопасности. Их дальнейшее нахождение в зоне боевых действ создало бы угрозу уже в многократном размере, поскольку радикальные организации и другие различные силы могли использовать данную категорию людей, находящихся в сложной жизненной ситуации, лишенных социальных и других перспектив, в разных целях, в том числе против безопасности нашей страны.

«Занимаясь исследованием и анализом данной темы, знаю, что не все страны смогли осуществить подобного рода акции. Целенаправленным возвращением своих граждан занимаются несколько стран - Россия, ряд европейских государств. У этих стран есть понимание необходимости упреждения подобного рода сложных вопросов. Еще раз хочу акцентировать внимание на том, что успешное проведение операции стало возможным благодаря серьезному дипломатическому багажу, наработанному нашей страной. Кто разбирается в узле сирийского конфликта, те понимают, что для решения вопросов по эвакуации граждан из Сирии необходимо было достичь договоренности с разными сторонами, в том числе находящимися в противоборстве друг с другом. В данном случае проводимая внешняя политика создала благоприятные условия для планирования и успешной реализации данной операции», - резюмировал Ерлан Карин.

Ранее было опубликовано заявление Главы государства Нурсултана Назарбаева в связи с завершением гуманитарной операции по эвакуации граждан Казахстана из Сирии.

Андрей Чеботарев

Девять политических итогов 2018 года — Чеботарев

Данных для анализа и прогнозов оказалось предостаточно. В 2018 году было довольно много событий — от неожиданных карьер до серьезных скандалов. Политолог Андрей Чеботарев попытался систематизировать их, о чем написал в Facebook.

Внешняя и внутренняя политика

1. Внутриполитическое событие года — принятие закона «О Совете Безопасности Республики Казахстан». Оно показало, что в Акорде про будущий транзит президентской власти не просто думают, но и заинтересованы в проведении его безболезненно и для правящей элиты, и для страны в целом.

2. Внешнеполитическое событие года. Рабочая (консультативная) встреча в Астане президентов Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Узбекистана и председателя Меджлиса Туркменистана. Она задала серьезный тренд на нормализацию взаимоотношений и взаимодействия.

3. Прошедший в Актау пятый саммит прикаспийских государств. Там была подписана долгожданная Конвенции о правовом статусе Каспийского моря. Переговорный процесс шел с 1994 года и завершился именно в Казахстане. Хотя максимальный политический и экономический эффект еще предстоит ощутить.

4. Карьера года – назначение Асета Исекешева руководителем Администрации Президента РК. После Кайрата Келимбетова это второй случай с назначением во главе АП представителя группы управленцев, не являющихся политическими «тяжеловесами». К тому же самое большее, кем он работал в госаппарате, была позиция вице-премьера. Вместе с тем не исключено, что это назначение идет в русле начавшегося в этом году процесса постепенного перераспределения властных полномочий из АП в Совбез. Поэтому рассматриваемый карьерный взлет Исекешева будет иметь иное качество, чем у большинства его предшественников на этом посту.

Отставки и интриги

5. Интрига года – высказывание председателя Сената Касым-Жомарта Токаева в интервью BBC о возможном неучастии Нурсултана Назарбаева в очередных президентских выборах в 2020 году. Причем соответствующий материал был распространен практически во всех отечественных СМИ. Правда, чуть позже Токаев дал понять, что в его словах был несколько иной смысл, чем поданный в масс-медиа. В любом случае данное высказывание спикера Сената стало беспрецедентным. Скорее всего, его санкционировал президент для зондирования реакции внутри страны, прежде всего среди правящей элиты и особенно иностранных политических и деловых кругов из числа ключевых внешнеполитических партнеров Казахстана. Чего в конечном итоге добились в Акорде в данном случае, сказать трудно…

6. Резонанс года – трагическая гибель олимпийского чемпиона-фигуриста Дениса Тена и вызванная ею волна массового возмущения с требованием кардинального реформирования органов внутренних дел. Причем эти настроения встретили отклик со стороны президента. Он в своем октябрьском Послании выступил за проведение «глубоких и качественных преобразований в работе правоохранительных органов». Правда, это дело доверили действующему главе МВД Калмуханбету Касымову. В любом случае пока имеется проект Дорожной карты по модернизации органов внутренних дел на 2018-2021 гг., реализация которого начнется со следующего года.

Скандалы и неожиданности

7. Скандал года – дело о насилии над семилетним мальчиком из поселка Абай Туркестанской области. Оно фактически показало неработоспособность власти на местном и региональном уровнях в критических ситуациях. В результате ситуация, которая могла быть быстро и без особого шума разрешена на уровне местной полиции или районной прокуратуры, стала предметом рассмотрения главой государства на заседании Совета безопасности.

8. Инициатива года – создание форума «Жана Казахстан». Он стал довольно интересным симбиозом представителей либерально-демократического и национально-патриотического кругов. «Изюминкой» явилось участие в форуме, прошедшем в Брюсселе, Акежана Кажегельдина. При этом одним из основных вопросов стали осуществление транзита власти и дальнейшее развитие страны.

Правда, впоследствии участники сделали акцент на национально-патриотической тематике.

Явной оппозицией Акорде «Жана Казахстан» не стал. Однако в условиях стимулирования лояльности населения его деятельность пришлась не ко времени. Поэтому пока этой инициативе «выписали стоп».

9. Неожиданность года – назначение министром иностранных дел Бейбута Атамкулова. Событие, произошедшее под конец года в стиле «снег на голову». По профессии Атамкаулов является инженером-металлургом. В то же время имеет определенный опыт дипломатической работы, включая представление Казахстана в качестве посла в Малайзии.

С учетом критических процессов в национальной экономике и профессиональных качеств нового министра приоритет в работе МИДа будет сделан на содействие привлечению иностранных инвестиций и решению других вопросов внешнеэкономического характера.

Досым Сатпаев

Казахстан в окружении «драконов»: кого из них кормить?

Похоже, казахстанской многовекторности предстоит пройти еще один экзамен на прочность. Основанием для такого прогноза является стратегическое сближение наших больших соседей – России и Китая, причем не только в политической, экономической, но и в военной сфере. А это не может не вызывать опасений на Западе, с которым Казахстан в последнее время активно пытается наладить партнерские отношения... О том, как выжить в этом «геополитическом треугольнике» и при этом не потерять лицо, мы беседуем с кандидатом политических наук Досымом Сатпаевым.

– По логике, если Китай и Россия решили стать союзниками, то мы, находясь между ними, должны двигаться в фарватере их политики. Не усилит ли это зависимость Казахстана от соседей?

– Надо быть реалистами и понимать, что многовекторная политика Казахстана, которая базируется на принципах равноправия и прагматизма, рано или поздно вступит в противоречие с внешней политикой тех государств, которые уже сейчас или в среднесрочной перспективе будут пытаться установить свои правила игры, опираясь на совсем другие внешнеполитические модели. Ведь передел влияния на постсоветском пространстве переходит в более активную фазу. И сейчас такой передел осуществляется с участием в том числе России и Китая. Причем каждое из этих государств выстраивает свою внешнюю политику на принципах экспансии – военной, экономической, информационной и т.д. Здесь нет ничего удивительного, так как все эти игроки либо страдают комплексами бывшей сверхдержавы (как Россия), либо претендуют на статус держав глобального плана (как Китай).

Таким образом, главная проблема Казахстана заключается в том, что в определенный момент наша многовекторная идеология вступит в конфронтацию с этими конкурирующими моделями, каждая из которых будет тянуть одеяло на себя, деля мир на «своих» и «чужих». Эти тренды уже наблюдаются в отношениях между Россией и Казахстаном: да, на дипломатическом уровне пока еще сохраняется status quo, но в перспективе все может закончиться серьезными трениями. – О каких «серьезных трениях» идет речь?

– Вся проблема в том, что Россия при Владимире Путине сделала ставку на ретроспективный патриотизм, который базируется на интересной смеси советской символики и досоветских ценностей. Как показала практика, этот инструмент мобилизации российского общества, хотя и порождает всплеск ура-патриотических настроений, но работает только при условии поиска внешних и внутренних врагов. «Дракон» может вас защитить, но и его надо постоянно кормить «мясом».

Кстати, недавно на радиостанции «Эхо Москвы» одному из российских политологов даже задали вопрос: «Пойдет ли президент РФ Владимир Путин на захват Казахстана и Белоруссии для повышения своего рейтинга?». То есть после событий 2014 года уже не является странным, что в России местным аналитикам стали задавать и такие вопросы.

– Как в целом вы оцениваете «российско-китайский альянс»? Есть ли у него будущее?

– Сотрудничество России и Китая имеет точечный конъюнктурнопрагматический характер, как тот же союз России и Ирана в Сирии. Это означает, что хронологически такие альянсы не могут существовать вечно. И говорить о появлении некоего долгосрочного геополитического блока «Китай-Россия» я бы не стал, поскольку эти государства в основном дружат против кого-то, но не на основе общих ценностей.

На данный момент Москва и Пекин имеют в Центральной Азии два общих интереса. Во-первых, нейтрализация любых попыток США укрепить свое военно-политическое присутствие в регионе (хотя с приходом Дональда Трампа в Белый дом интерес США к ЦА явно снизился). Во-вторых, борьба с экстремизмом и терроризмом.

Кстати, с точки зрения долгосрочных трендов для России и Китая новым вызовом в Центральной Азии будет рост религиозной идентичности, который наблюдается практически во всех ее странах, в том числе и в Казахстане. Сегодня они являются светскими, но рост количества мусульман в них в отдаленной перспективе может переориентировать регион больше в сторону исламского мира.

Впрочем, государства ЦА уже попали в сферу геополитической конкуренции трех центров притяжения в мусульманском мире: Ирана, Саудовской Аравии и Турции. В будущем это породит новые вызовы для других геополитических игроков. Например, отношение к Китаю в регионе может стать еще более негативным по мере продолжения давления на мусульман в СУАР. Аналогичная ситуация возможна применительно к России или США.

– Как Россия и Китай собираются удерживать свое влияние в регионе?

– Если говорить о постсоветском пространстве, то сегодня Россия хочет укрепиться на двух фронтах: военно-политическом через Организацию договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и экономическом через Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Из пяти стран Центральной Азии в ОДКБ входят три (Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан), а в ЕАЭС – две (Казахстан и Кыргызстан). Узбекистан несколько лет тому назад приостановил свое участие в ОДКБ и отказался войти в ЕАЭС. Туркменистан же изначально не входил ни в одну из этих структур.

Что касается Китая, то в Центральной Азии он тоже ведет работу по двум направлениям – через Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС) и через свою инициативу «Экономический пояс Шелкового пути». Интересно, что в ШОС, в отличие от ОДКБ, входят чуть больше стран ЦА – четыре (Казахстан, Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан). Туркменистан не является членом организации, но регулярно получает приглашения на саммиты глав государств ШОС.

– И чье положение, на ваш взгляд, является более выигрышным?

– Конечно, на официальном уровне не раз говорилось о тесном сотрудничестве между ОДКБ и ШОС или о сопряжении двух проектов – ЕАЭС и «Один пояс и один путь». Но здесь тоже не все так просто. В прошлом году я принимал участие в так называемых «Шлангенбадских беседах», которые уже в течение 20 лет ежегодно проходят в Германии в закрытом формате и собирают, с одной стороны, немецких и российских экспертов, а с другой, высокопоставленных политиков. Естественно, в ходе этой встречи российские аналитики делали акцент на долгосрочных перспективах экономического и политического альянса между Москвой и Пекином в противодействии западному влиянию.

Так, Федор Войтоловский, заместитель директора Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М.Примакова, заявил о том, что сейчас выстраиваются новые глобальные правила, и этот процесс может занять десятилетия. По его мнению, мир снова входит в период, когда сила становится главным фактором. И если военные силы России и Китая суммируются, то это будет уже новая биполярность, а если нет, то полицентричный мир.

В принципе, по некоторым политическим вопросам представители России и Китая на этой встрече придерживались одинаковых позиций. Но тезис о суммировании военного потенциала двух стран вызвал скепсис у других участников дискуссии. Они напомнили о том, что Китай вряд ли рассматривает Россию как равноправного партнера, поскольку видит ослабление ее позиций даже на постсоветском пространстве. Причем уже сейчас в экономическом плане Пекин фактически превращается в главного игрока на этом пространстве, активно лоббируя свой проект «Экономический пояс Шелкового пути», к которому, повторюсь, подключились практически все страны Центральной Азии – в отличие от ЕАЭС, куда из нашего региона вошли только Казахстан и Кыргызстан.

Что касается России, то после конфликта с Западом она ищет эрзацпартнеров, в том числе и в лице Китая, несмотря на то, что у двух стран немного разные стратегии. Пекин хотя и критикует Запад, но не собирается вступать с ним в конфронтацию, предпочитая принцип «мягкой силы». К тому же проект «Экономический пояс Шелкового пути», в особенности его сухопутная часть, конечной своей целью ставит получение инфраструктурного доступа именно на западные рынки. В то время как Россия сейчас, наоборот, пытается переориентировать многие свои проекты в восточном направлении. И пока непонятно, как совместить российский поворот на Восток и китайский поворот на Запад. Тут есть основа для противоречий.

– Понятно, что в любом случае мы проигрываем обеим этим странам по всем параметрам. И, тем не менее, даже сотрудничая с ними, к какой из них мы будем тяготеть больше?

– Безопасность и территориальная целостность Казахстана держатся на очень зыбкой почве – невмешательстве в наши внутренние дела стран, которые пока еще соблюдают международные договоренности. Но здесь смущает слово «пока». С самого начала руководство РК сделало ставку только на гарантии международных договоров и на участие республики в многочисленных региональных объединениях. То есть на протяжении длительного периода национальная безопасность нашего государства зависела не столько от собственных вооруженных сил, сколько от многочисленных международных соглашений, которые в последние годы дают трещины в связи с кризисом системы международного права и активизацией «дипломатии канонерок».

Наихудший вариант для Казахстана – встать под военное или экономическое крыло более сильного игрока: это окончательно разрушит традиционную многовекторную политику государства и приведет к потере суверенных прав.

Какие бы соглашения о стратегическом партнерстве и добрососедских отношениях с другими странами ни подписывались, существуют жесткие правила мировой политики, которая делит все государства мира на «волков», «овец» и «собак». Первые – это гегемоны, пытающиеся навязать свои правила игры, «овцы» – ведомые, а «собаки» стараются сохранить как свою территорию влияния, так и своих «овец», при этом не претендуя на глобальную экспансию. К последним обычно причисляют державы регионального масштаба.

Казахстан находится в окружении двух «волков». Конечно, на данный момент большинство крупных геополитических игроков, в том числе Россия и Китай, заинтересованы в сохранении политической стабильности в Казахстане. Но если местные элиты не смогут обеспечить эту самую стабильность, то вмешательство этих внешних игроков в наши внутренние дела – под разными предлогами и в разной форме – может стать вполне реальным сценарием.

Как показывает опыт некоторых стран, любая политическая дестабилизация внутри государства может спровоцировать внешних игроков на более активные действия по созданию своей «пятой колоны» как в обществе, так и внутри элиты, чтобы обеспечить реализацию своих геополитических интересов. То есть если мы сами не сможем обеспечить эту стабильность за счет эффективных экономических и политических реформ, то будущую повестку за нас будут формировать уже другие государства.

– Какая же роль отведена Казахстану на этой шахматной доске?

– Мы оказываемся в самом центре геополитической «разборки». И здесь вспоминается интересная теория американского социолога и специалиста по международным отношениям Иммануила Валлерстайна, который считал, что во время структурной перестройки мировой экономики и трансформации геополитического поля основные изменения происходят за счет «полупериферии». Именно из нее либо вырываются новые лидеры, либо формируются аутсайдеры, которые деградируют до состояния периферии. Казахстан сейчас как раз находится в полупериферийной зоне.

Кстати, Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) считает, что Казахстан уже оказался в «ловушке среднего роста», из которой попасть в список 30 наиболее развитых стран мира будет непросто. Вырваться из этой зоны нам, увы, не поможет ни ШОС, ни ЕАЭС, где больше доминируют геополитические интересы России, нежели экономический прагматизм Казахстана, ни «Экономический пояс Шелкового пути», являющийся лишь одним из механизмов «мягкой силы» Китая, ни даже ВТО, которая создавалась «волками» как загон для «овец».

Сам факт участия Казахстана в тех или иных региональных интеграционных проектах еще не гарантирует повышения нашей конкурентоспособности. Эту конкурентоспособность мы должны в первую очередь повышать внутри страны за счет эффективной экономической и политической реформы, а также за счет роста уровня жизни населения и наращивания человеческого капитала, что способно будет нейтрализовать тот самый «идейный сепаратизм», который присутствует в Казахстане и которым могут воспользоваться внешние игроки.

– Опыт какой страны может послужить для нас примером в сложившейся ситуации?

– Одним из наглядных примеров может служить Швейцария, которая умудрилась сохранить свой суверенитет и обеспечить внутренний экономический рост, находясь в окружении «волков», не раз затевавших мировые войны. Понятно, что большую роль здесь сыграл «нейтральный статус» этой страны, чего нет у Казахстана. Но немаловажен и тот факт, что Швейцария превратилась в довольно серьезного финансово-экономического игрока, с которым лучше сотрудничать, чем воевать.

К тому же это федеративное государство, несмотря на то, что состоит из 26 кантонов, демонстрирует довольно высокую степень мобилизации общества по отношению к любым внешним попыткам оказать давление. Связано это с тем, что высокий уровень патриотизма швейцарцев является следствием довольно высокого уровня жизни населения и его гордости за свою страну. То есть там созданы такие условия, при которых каждый понимает, что ему есть что терять, и есть что защищать. Кстати, небольшая швейцарская армия считается одной из самых боеспособных в Европе. И даже при «нейтральном статусе» есть понимание того, что если хочешь жить в мире, то на всякий случай нужно готовиться к войне.

Досым Сатпаев

Внутренние и внешние риски для внешней политики Казахстана — Сатпаев

В Казахстане слишком много «слепых зон», которые могут негативно отразиться на будущем страны.

Ситуация в геополитике накаляется — да так, что конфронтация с внешнеполитическими стратегиями мировых лидеров для Казахстана становится все более реальной перспективой. Об этом заявил политолог Досым Сатпаев на вечере Diplomatic Media Night в Астане.

Геополитический процесс

Как отмечает политолог, во время структурной перестройки мировой экономики и трансформации геополитического поля основные изменения происходят за счет «полупериферии». Из которой либо вырываются новые лидеры, либо формируются аутсайдеры, деградирующие до состояния периферии. При этом неясно, на каком уровне — «полу-» или «периферии» — находится Казахстан и другие страны Центральной Азии. И есть ли шанс вырваться в лидеры? Вопрос, который, по словам Сатпаева, сегодня особенно актуален.

Политолог обозначил ряд важнейших факторов, влияющих на усиление позиции страны на международной арене. — Главный вопрос — как долго Казахстан сможет усидеть на многочисленных стульях «многовекторности»? Тем более, что внешняя политика любого государства не является вещью в себе. На нее оказывает значительное влияние большое число внешних и внутренних факторов, — замечает он.

Каковы риски?

По словам Сатпаева, будущее политической системы Казахстана во многом зависит от большого количества рисков И их последствия предсказать трудно. Слишком много разных «слепых зон», способных оказать серьезное мультипликативное влияние на всю систему. Такими «слепыми зонами» политолог называет деструктивную урбанизацию и региональную диспропорцию, трансформацию религиозного поля, новые институты социализации, и один из них — это социальные сети.

Выделяет Сатпаев и «Neo-невежество» — результат неспособности людей потреблять огромные потоки информации, что в итоге выражается в потере ее критического осмысления.

— Немаловажными факторами остаются «утечка мозгов», вопросы самоидентификации и транзит власти, — говорит Сатпаев.

Искандер Акылбаев

Акылбаев: выход США из сделки с Ираном скажется на евразийском пространстве

Президент США Дональд Трамп 9 мая объявил о выходе из исторического соглашения с Ираном по ядерной программе и восстановлении всех санкций в отношении Тегерана

Иран и "шестерка" международных посредников (Россия, США, Британия, Китай, Франция, Германия) в 2015 году достигли исторического соглашения по ядерной программе Ирана. Тогда Совбез ООН, США и Евросоюз сняли с Тегерана экономические и финансовые санкции.

Выход США из Иранской сделки – это очень серьезное событие, которое может иметь мультипликативный эффект как для стран центральноазиатского региона, так и для стран России, США и в целом евразийского пространства. Потому что на этом фоне появляются вопросы, как поведет себя дальше администрация президента США, как будут реагировать европейские партнеры, так как Могерини (Федерика Могерини - верховный представитель Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности, вице-председатель Европейской комиссии - прим. авт.) заявила, что они будут придерживаться этой сделки. Как дальше будет взаимодействовать Европа и США по этому вопросу, появляются разногласия, и сделка "подвисает в воздухе", рассказал Sputnik Казахстан исполнительный директор казахстанского совета по международным отношениям Искандер Акылбаев в кулуарах второго казахстанско-российского экспертного форума в Астане.

Мнение эксперта о том, как решение выхода США из иранской сделки скажется на сирийском процессе и на Казахстане в частности, слушайте в аудиофайле.

Аскар Нурша

Политолог уверен, что необходимо не просто открывать рынки, а развивать производство и промышленность

АСТАНА, 10 мая — Sputnik. Почему страны, участвующие в евразийской интеграции, должны в первую очередь уделять внимание вопросам экономики, рассказал казахстанский политолог Аскар Нурша.

Выступая на втором Казахстанско-Российском экспертном форуме в Астане, Нурша отметил, что реальность, в которой сегодня живут страны – это "больше нефтегазовая парадигма".

"Пока она будет длиться − 30-40 лет, будет примерно то же самое. Все цифры нашего товарооборота, когда падают, снижаются – это опять же, мы торгуем сырьевыми ресурсами. Как только парадигма сменится, полностью поменяется политическая карта", — сказал Нурша.

Также, по его словам, при расчете различных геополитических схем нельзя забывать о влиянии народа.

"Мы можем заиграться во всякие схемы, но если забывать о своем народе, то он может очень сильно удивить. Возьмем Армению, очень сложная ситуация — экономика, охрана границ, Карабах, Турция. Казалось бы, сиди спокойно, дружи с Россией. Но в то же время мы видим, что иногда действуют не только рациональные, но и иррациональные факторы, и надо быть всегда готовым к этому. То же самое Кыргызстан рядом, уже две революции прошли — тоже отразилось", — продолжил эксперт.

Нурша отметил, что при процессе смены элит встает ряд вопросов: "Как следующие элиты будут относиться к евразийской интеграции?", "Как изменится экономическая динамика, учитывая, что страны зависят от сырьевых факторов?". Политолог уверен, что странам нечем будем интегрироваться, если они не будут уделять внимание реальной экономике, создавать реальные производства, промышленность.

"Надо работать над привлекательностью самого интеграционного проекта, проект должен что-то давать. Просто тем, что открываешь рынки и говоришь, что это 170 миллионов (человек — прим.) общего рынка, это не работает. Мы переходим из одного этапа евразийской интеграции в другой со старыми проблемами. По-прежнему торговые войны, до сих пор Беларусь недовольна, опять же молочные, сельскохозяйственные (вопросы – прим.)", — добавил политолог.

Он призвал страны работать над "реальными экономическими вопросами", а не забегать вперед и ставить вопросы о создании общего парламента и введении единой валюты.

"Извините, тут еще идти и идти, очень много нерешенных вопросов, а не пытаться действовать сверху, с точки зрения политических вопросов", — заключил эксперт.

В настоящее время членами Евразийского экономического союза являются Армения, Беларусь, Казахстан, Кыргызстан и Россия.

Искандер Акылбаев

Эксперты назвали 10 важных для Центральной Азии событий 2018 года

- Казахстанский совет по международным отношениям презентовал обзор 10 наиболее важных событий в Центральной Азии в 2018 году, передает корреспондент МИА «Казинформ».

В подготовке обзора приняли участие эксперты-члены Казахстанского совета по международным отношениям, а также представители института «Парасат».

«Экономисты постарались в тандеме со специалистами по международным отношениям назвать 10 ключевых событий для Центральной Азии в 2018 году. В перечень не вошли вопросы миграции, так как, по нашему мнению, этот тренд не будет столь сильным, как несколько лет назад. В то же время мы считаем, что новый толчок получит водная проблематика, уже запланированы встречи на уровне лидеров государств по этой тематике и возможны знаковые для стран региона события», - прокомментировал обзор член Казахстанского совета по международным отношениям Искандер Акылбаев на презентации в Алматы.

Перечень 10 наиболее важных событий выглядит следующим образом.

Экономический рост в Центральной Азии.

Согласно прогнозу Всемирного банка, в целом по Центральной Азии экономический рост составит 2,7% - в Казахстане 2-3%, в Кыргызстане 3-3,5%, в Таджикистане 5-6%, в Узбекистане и Туркменистане - 6%. «Эти прогнозы предполагают инвестиционную привлекательность. Возможно укрепление цен на нефть в коридоре 55-75 долларов за баррель. Тем не менее, наши экономисты солидарны с тем, что не следует ждать большого роста, но позитивный тренд в экономиках стран региона будет задан», - говорит Искандер Акылбаев.

Активизация Центральноазиатского сотрудничества

По мнению экспертов, встречи лидеров Центральной Азии в двухстороннем формате в 2017 оказали положительное влияние на активизацию центральноазиатского сотрудничества.

«Многое будет зависеть от позиции Узбекистана. Если Президент страны продолжит нынешний курс, то, вполне вероятно, что лидеры стран Центральной Азии специально соберутся в многостороннем формате на неформальном саммите», - комментирует Искандер Акылбаев.

Электоральные процессы в соседних с Центральной Азией странах

Ключевое влияние на страны региона, по мнению экспертов, могут оказать президентские выборы в России.

«Для нас важны не итоги, а сама предвыборная кампания - лозунги, заявления, так как они могут дать контуры и сигналы для стран Центральной Азии. Политтехнологии, использованные в России, в будущем могут быть использованы в странах региона»,- комментирует Искандер Акылбаев.

Также эксперты не исключают возможного проведения досрочных парламентских выборов в Кыргызстане и уверены, что выборы в Туркменистане не окажут особого влияния на страны Центральной Азии.

Желтый уровень террористических угроз

Конфликт на Ближнем Востоке переходит в новую фазу. По данным экспертов, в Сирии, Ираке и других горячих точках с 2011 года на стороне боевиков сражается около 5000 выходцев из Центральной Азии, 500 человек из них уже возвращаются домой и представляют определенную угрозу.

Ситуация в Афганистане

Эксперты уверены, что в случае дестабилизации обстановки в Афганистане это может негативно отразиться на странах региона.

Цифровизация в странах Центральной Азии

По статистике, в 2017 году 35 млн человек в Центральной Азии будут иметь доступ к интернету.

«Тренд меняет общественные и социальные контракты, которые существовали в советское время. Общество требует более открытого формата. Курс на цифровизацию взят в Казахстане, в Кыргызстане стартует реализация проекта «Таза коом», это требует решения вопросов цифрового образования, цифровой медицины, и сейчас в наших странах они поднимаются на повестке дня. Это будет задавать новый тон, новое измерение, повышать уровень конкуренции и взаимодействия», - говорит И.Акылбаев.

Вопросы демографии

Население в ЦА достигло 70 млн , растет доля молодого населения. В 2018 году, по данным экспертов, число граждан в возрасте до 14 лет в странах Центральной Азии достигнет 30%, ожидаемая продолжительность жизни достигнет 73,8 лет.

Саммит ШОС в Китае

Саммит, по мнению экспертов, станет главным ньюсмейкером с точки зрения региона. Они ожидают, что на нем может быть анонсировано международное видение Китая, повысится значимость стран региона в международном сообществе.

Председательство Казахстана в СБ ООН

Кульминация казахстанского членства в Совете безопасности ООН - председательство в организации - создает для Казахстана и региона новые возможности для внешней политики.

Водная проблематика

В 2018 году отмечается 25-летие международного фонда спасения Аральского моря, саммит глав государств-учредителей пройдет в Туркменистане. Также эксперты ожидают, что 5-й каспийский саммит должен состояться в Казахстане, где ожидается подписание конвенции о правовом статусе Каспийского моря.

Ранее глава Казахстанского совета по международным отношениям Ерлан Карин на пресс-конференции в Астане прокомментировал рост террористических угроз для стран региона.

Синдзо Абэ

В начале июня премьер-министр Японии Синдзо Абэ сделал заявление, которое, на первый взгляд, могло показаться беспрецедентным: С. Абэ выразил готовность сотрудничать с Пекином по инициативе «Один пояс - один путь».

Япония, особенно при текущем правоконсервативном руководстве, нередко воспринимается как давний соперник Китая, особенно в азиатском регионе. Однако и заявление С. Абэ, и предшествовавший ему визит генерального секретаря правящей Либерально-демократической партии Японии Тосихиро Никаи в Пекин напомнили о существовании «подводной части айсберга» японо-китайских отношений, а именно — о крупномасштабном экономическом сотрудничестве. И если соперничество Токио и Пекина в Юго-Восточной или Южной Азии регулярно попадает в СМИ, то современная японская дипломатия в Центральноазиатском регионе незаслуженно привлекает меньше внимания, несмотря на свое более чем двадцатилетнее существование.

Последним знаковым моментом в этих отношениях стало турне японского премьера по Центральной Азии в октябре 2015 г. Эта поездка получилась яркой благодаря контрасту с менее выраженным интересом предшественников С. Абэ к региону, а также за счет совокупной ценности заключенных соглашений в 27 млрд долл. Вместе с тем, несмотря на то, что обозреватели нередко интерпретируют турне С. Абэ как частный случай общеазиатского соперничества Японии с Китаем, последующая активность Токио в Центральноазиатском регионе была охарактеризована не столько громкими инициативами, сколько постепенным развитием практических проектов, представляющих прежде всего экономический интерес.

Отзвуки нарастающей японско-китайской конкуренции в области инфраструктуры и ее финансирования долетели до Центральной Азии. В сентябре и октябре 2016 г. в Бишкеке и Ташкенте прошли мероприятия, посвященные развитию качественной инфраструктуры. А качество объектов инфраструктуры, которое Япония считает своим естественным конкурентным преимуществом, стало в последние годы частой темой в японской внешнеполитической риторике, получив особенное освещение в ходе саммита «Группы семи» в Исэ-Симе и отражение в его итоговых документах.

Вместе с тем не стоит преувеличивать степень конкуренции между Японией и Китаем в Центральной Азии, имея в виду и примеры сотрудничества. Так, два из четырех первых кредитов, направленных Азиатским банком инфраструктурных инвестиций в 2016 г. на нужды стран региона, в той или иной мере предполагали сотрудничество с Японией. В частности, в Таджикистане кредит АБИИ на пограничные с Узбекистаном дороги софинансируется Европейским банком реконструкции и развития, где Япония занимает положение неформального «куратора» Центральноазиатского региона. А в Пакистане дорога Шоркот-Ханевал поддерживается АБИИ совместно с Азиатским банком развития (АБР), где Япония играет ключевую роль в принятии решений. Сам же упомянутый дорожный участок представляет собой часть программы Центральноазиатского регионального экономического сотрудничества (ЦАРЭС) — одного из ранних трансрегиональных проектов АБР, направленных на улучшение транспортной инфраструктуры и взаимосвязанности (connectivity) регионов Центральной Азии, стартовавшего в 1996 г.

Сохраняющееся значение Центральноазиатского региона во внешнеполитической повестке Японии на двустороннем уровне подчеркнул ноябрьский визит президента Казахстана Нурсултана Назарбаева. Несмотря на относительно скромные показатели торговли между Казахстаном и Японией, главы двух стран, начиная с исторического турне С. Абэ в Центральную Азию в октябре 2015 г., провели несколько двусторонних встреч. Поездка Н. Назарбаева в Токио стала уже четвертой по счету (начиная с 1994 г.), и таким образом выведя казахстанского президента на первое среди центральноазиатских лидеров место по частоте посещений Японии.

Впрочем, некоторые проекты японско-казахстанского сотрудничества все же «провисли». Например, что касается судьбы затянувшихся переговоров по участию японской компании Toshiba и российского «Росатома» в строительстве АЭС в Казахстане, то в ноябре 2016 г. правительство Казахстана официально заявило, что не будет рассматривать данный вопрос в течение семи лет, обосновав свой отказ переизбытком электроэнергии.

На этом фоне контрастно выглядело подписание совместного заявления Казахстана и Японии «О расширенном стратегическом партнерстве в век процветания Азии», которое повысило статус Токио до уровня ключевых стратегических партнеров наряду с Москвой и Пекином, вписавшись в проводимую Казахстаном политику многовекторности. Важность документа проявилась в расстановке новых акцентов двустороннего сотрудничества: помимо его традиционных областей — инфраструктуры, технологии, торговли, медицины и образования — отдельным пунктом была выделена сфера безопасности. Знаковым в этом ключе представляется заявление об активизации «обмена взглядами по региональной ситуации», «противодействию терроризму». С учетом последних поправок в области национальной обороны и безопасности (1, 2) Япония поэтапно старается повышать свою активность как участник международного сотрудничества в этом направлении. Тем более что предметом возрастающей озабоченности Токио служат, с одной стороны, инциденты с захватом японцев в заложники террористическими организациями, такими как ИГ, а с другой стороны, участие японцев в их рядах. В этом контексте теракты в Алматы и Актобе, а также атака на посольство КНР в Бишкеке придают новую актуальность сотрудничеству Японии со странами Центральной Азии.

Если говорить о геополитическом контексте, то, в отличие от начала 2000-х гг., сейчас Япония не претендует на трансформацию статус-кво в Центральной Азии, который уравновешивал бы влияние России или Китая. У Токио сложилась своя система поведения в регионе. Как отмечает профессор Университета Цукуба Тимур Дадабаев, активность правительства С. Абэ «знаменует переход от расплывчатых идеологических постулатов к реальному сотрудничеству». По сравнению с прошлым, когда правительство Японии пыталось продвигать в Центральной Азии идей демократиии, общих ценностей и прав человека в рамках своей внешнеполтичской стратегии «Арки свободы и процветания», то за последние годы японское руководство стало более прагматичным и взвешенным в оценках своих возможностей и ограничений в Центральной Азии, акцентируя свое внимание на экономических и гуманитарных связях.

Можно также утверждать, что прагматизм давно был основой японского присутствия в Центральной Азии и выражался как в миллиардах долларов непосредственно двусторонней финансовой помощи [1], так и многостороннего финансирования, привлеченного по линии Азиатского банка развития (например, в рамках уже упомянутой ЦАРЭС, привлекшей за 20 лет 28 млрд долл., треть из которых была предоставлена АБР) и других финансовых институтов. В этом смысле скорее стоит отметить, что, в отличие от, например, Китая, Япония пока не научилась твердо конвертировать отдачу от предоставленного региону финансового и иного содействия в политические «очки», используя свою роль спонсора развития в качестве символического капитала и имиджевого ресурса, не говоря уже о нем как о политическом рычаге. Вместе с тем один из ключевых активов Японии в регионе — ее позитивный имидж, сформировавшийся вопреки или, напротив, благодаря отсутствию прямой увязки между финансовой дипломатией и саморекламой, а также географической отдаленности. Согласно опросу социологического центра (БИСАМ), проведенному в 2015 г., образ Японии позитивно воспринимается у жителей Центральной Азии. Тогда как Китай, несмотря на серьезные инвестиционные вливания в экономики стран региона, сталкивается с проблемой синофобии. Это, в свою очередь, было отчетливо видно на фоне земельных протестов в Казахстане в мае 2016 г., где спусковым крючком определенной степени стал дискурс о «китайской земельной экспансии». Вместе с тем Китай сохраняет привлекательность у региональных элит за счет своего торгового и инвестиционного потенциала, особенно в Казахстане, ставшим основным реципиентом прямых иностранных инвестиций Китая, на которого приходятся 23,6 млрд долл. из 27 млрд долл., накопленных к 2015 г. в СНГ. Таким образом, на данном этапе имидж Японии в регионе в большей степени является результатом ее «мягкой силы», основанной на многочисленных программах содействия развитию, проводимых центрами JICA (Японского агентства по международному сотрудничеству), культурной дипломатии, образовании и гуманитарной помощи, чем на экономическом или политическом весе.

В рамках расширения своего присутствия в Центральной Азии Япония опирается и на взаимодействие с внерегиональными игроками. В этом контексте следует отметить наметившиеся очертания сотрудничества Турции и Японии в Центральной Азии. По мнению профессора Тецудзи Танака, объединение усилий Анкары и Токио в Центральной Азии может способствовать продвижению сотрудничества Токио с регионом и разделению ответственности с Анкарой. Так, с 2000 г. Анкара и Токио проводят периодические консультации по вопросам стабильности и развития Центральной Азии, Ближнего Востока и Кавказа. Вместе с этим существуют разные примеры работы турецких и японских компаний и консорциумов над совместными проектами в сфере энергоресурсов и логистики. Например, турецкий Çalyk Holding и японский Mitsubishi Corporation с 2015 г. участвуют в строительстве завода по производству карбамида мощностью в 1,155 млн тонн в год в Туркменистане.

На территории Туркменистана также действует японо-турецкий консорциум, включающий в себя такие компании, как JGC Corporation, Itochu, Chiyoda и Sojitz, а также турецкие Çalyk Holding и Ronesans Endustri Tesisleri. Основная задача консорциума направлена на освоение газового месторождения Галкыныш, представляющего собой важный элемент энергетической магистрали Туркменистан–Афганистан–Пакистан–Индия (ТАПИ).

Здесь следует отметить следование двум характерным для Японии подходам к региону. С одной стороны, Токио снижает свои риски за счет действий в рамках международного консорциума, причем сотрудничая с Турцией как своего рода «лоцманом» — одной из немногих стран, имеющих относительно привилегированные отношения с Туркменистаном. С другой стороны, акцент делается прежде всего на выгоде для японского частного сектора. Интерес для Японии в данном случае представляет не столько непосредственно геополитическое значение ТАПИ (хотя его важность в 2006 г. подчеркивал нынешний министр финансов Таро Асо, тогда возглавлявший МИД), сколько экспорт японскими компаниями своих технологий с высокой добавленной стоимостью. В свою очередь, такой подход интересен и Туркменистану, власти которого осенью заявили о стремлении развивать перерабатывающее направление нефтегазовой отрасли. Неслучайно две трети инвестиций (18 из 27 млрд долл.), объявленных в ходе турне С. Абэ по региону в 2015 г., пришлись именно на Туркменистан. В этом свете недавний курс туркменских властей на активное привлечение иностранных авиакомпаний может содержать в себе деловые возможности для Японии, если речь пойдет о модернизации аэропортов: японские компании еще в 1990-е гг. проводили ее в Кыргызстане и Узбекистане.

Японско-турецкий тандем в Центральной Азии не ограничивается исключительно Туркменистаном. C октября 2016 г. Mitsubishi Corporation и Çalyk Holding работают над строительством Туракурганской ТЭС в Узбекистане, финансируемым за счет займа Японского агентства по международному сотрудничеству (JICA). Есть также пример сотрудничества японской компании IHI и турецкой Alsim Alarko в Казахстане, в сооружении подвесного моста в г. Семей (Семипалатинск) Восточно-Казахстанской области в 2001 г.

Не сводится японско-турецкое взаимодействие в регионе и сугубо к коммерции: Турция — партнер для продвижения японских образовательных проектов. Так, при поддержке Фонда Ниппон с 2007 по 2016 гг. осуществлялась работа стипендиальной программы «Ассоциации дружбы между Японией, Турцией и Центральной Азией» (JATCAFA), предназначенная для студентов из стран Центральной Азии и Азербайджана, обучающихся в Турции. Показательно, что первым главой Турецкого агентства по международному сотрудничеству и развитию TIKA был посол Турции в Японии, по словам японских экспертов, взявший модель Японского агентства по международному развитию JICA за основу для TIKA.

Таким образом, можно отметить, что помимо традиционного упора на экспорт технологий, инфраструктуры и капитала в развитии центральноазиатской дипломатии Токио, прослеживаются проявления нарастающей регионализации Центральной Азии со странами не только Северо-Восточной Азии (Японией и Китаем), но и юго-западного субрегиона Большой Евразии (Турцией).

Для России участие Японии в центральноазиатских процессах имеет больше преимуществ, чем недостатков. Если десятилетием ранее, в середине 2000-х гг. японское руководство пыталось использовать свои связи с Центральной Азией в рамках японо-американского союза для балансирования растущему влиянию России и Китая в регионе, то при действующем кабинете С. Абэ Токио, напротив, настроен к России максимально тепло и, помимо полномасштабной активизации двустороннего сотрудничества, выдвигал предложения российско-японского взаимодействия в борьбе с наркотрафиком и терроризмом на таджикско-афганской границе.

Экономическое присутствие Японии в Центральной Азии во многом обусловлено пресловутой многовекторностью внешних политик самих стран региона, максимизирующих взаимодействие с внешними игроками, — то внутрирегиональным есть фактором, который России в любом случае необходимо учитывать. С 1990-х гг. Япония и АБР продвигали проекты создания транспортных коридоров, которые бы диверсифицировали коммуникации Центральной Азии, завязанные тогда на Россию, с внешним миром, что вызывало некоторую настороженность в Москве.

Однако, например, южные маршруты китайской инициативы «Один пояс — один путь», поддерживаемой Москвой, во многом совпадают с коридорами, с начала 2000-х гг. уже предлагавшимися АБР в рамках программы ЦАРЭС. В ней, к слову, с момента основания участвует и Китай. Таким образом, вектор проводимых Японией в Центральной Азии проектов вполне может быть сонаправлен интересам России. Кроме того, многие из партнеров Токио в регионе — Дели, Анкара — являются и значимыми партнерами Москвы. Диверсификация же кредиторов, доноров и экономических партнеров Центральноазиатского региона, в том числе за счет Японии, означает снижение риска попадания Центральной Азии в китайскую долговую яму, что тоже играет на руку России, сохраняющей опасения чрезмерного роста китайского экономического влияния в Евразии.